Вступление.

Великая Отечественная война не обошла стороной ни одну семью в нашей стране. В этой ужасной войне погибли миллионы наших соотечественников. Поэтому мы не должны сегодня забывать ни своих героев, ни своей Победы – Победы великого народа в великой войне. Вечная память павшим в боях за Родину и тем, кому фронтовые раны помешали дожить до сегодняшнего дня, и всем тем, кто в силу своего преклонного возраста ушли от нас.  

И нашу семью война не обошла стороной. Есть погибшие на полях сражений, пропавшие без вести, вернувшиеся с фронта израненные и покалеченные. У нас в семейном альбоме хранятся фотографии моей прабабушки, ветерана Великой Отечественной войны. Я хочу рассказать о её фронтовых воспоминаниях и  о том тяжёлом времени.

  Из воспоминаний моей прабабушки.

Воспоминания  прабабушки, о которых мне рассказала моя мама, останутся в моей памяти навсегда. Для меня прабабушка – герой. Я ей горжусь! 

Прабабушка, Захарова Раиса Ивановна (Девичья фамилия Здрогова), родилась 19 сентября 1922 года. Когда началась война, ей было 18 лет. До войны она закончила курсы сандружинниц. Раиса работала в то время на кордной фабрике и являлась командиром такой дружины. Война застала её вожатой в пионерском лагере «Буревестник». Сюда же пришла ей повестка из обкома комсомола. Шёл комсомольский призыв в армию. Вскоре она со своими подругами – сандружинницами: Валей Кругловой, Аней Сиротиной и Дусей Андроновой были прикомандированы к санитарной летучке, чудом выскочившей из-под Ржева. Разбитый состав наскоро залатали на станции Урочь, укомплектовали персоналом, набили теплушки новобранцами и снова бросили под Ленинград. Так началась для Раисы Ивановны её фронтовая эпопея – от Ржева и до Берлина. Что такое «санитарная летучка», помнят уже немногие. Это – теплушки, сформированные в поезд, который вывозил раненых с передовой под бомбами и обстрелом до ближайшей станции, где их либо сдавали во фронтовой госпиталь, либо перегружали в кригеровские вагоны санитарных составов дальнего следования. «Вертушка» (фронт - ближний тыл, и обратно) - так звали раненые эти «летучки». И хоть были у них на крышах, на стенах намалёваны красные кресты, фашистских асов не останавливал от разбоя этот знак милосердия. Бывало в летучках до тридцати двухосных вагонов, с наскоро сколоченными нарами и прибитыми к ним тюфяками с соломой. В тендере паровоза зенитка - вот и вся его защита. Да ещё - ночь, которая укрывала плохо, потому что летом в наших краях ночи светлые. Никто не считал поначалу, сколько раненых зараз мог забрать этот поезд. А обслуживающего персонала - начальник поезда, врач, медсестра, кладовщик и санинструктор. Времени на погрузку - в обрез, помогали все, кто был рядом, включая раненых. А дальше - как Бог вывезет. Бомбежки у Бологого, под Москвой, Киевом, в Белоруссии, Польше. Разносило вагоны в щепы от прямых попаданий, горели теплушки, подожженные трассерами, умирали у неё на руках раненые бойцы, гибли подруги. И хоть не было в её биографии ночных атак и разведки боем, но смерть ходила за ней по пятам всю войну – без праздников, выходных и без отпуска. И награды её обошли, кроме медали «За отвагу», когда на лесном разъезде вытаскивала раненых под обстрелом из горящих вагонов. Судьба, что ли, спасала или опыт пришёл, - вспоминала прабабушка, - только во время бомбёжек, когда поезд вставал, закрывала двери вагона и никого не выпускала. Немцы стреляли, бомбили выборочно те вагоны, откуда люди разбегались, а нас Бог хранил. Не всех хранил. Где – то в Белоруссии погибла Аня Сиротина. Бомба угодила в вагон, застряла у печки и не взорвалась. Аню буквально изрешетило обломками вагона. Позднее пустую теплушку сдёрнули с путей трактором. Вот тогда и сыграла бомба, тяжко контузив самого тракториста. Бывало, из тридцати вагонов до станции добирались только десять. Всю войну с автоматом не расставалась – боялись внезапного окружения, а вблизи передовой приходилось на крыше лежать с пулемётом. Над каждым раненым, а ей доставались тяжёлые, неподвижные, с кровотечением, по ночам проливала слёзы. Бывало сутками – без питья и еды, а уж без сна – и подавно. Сухой паёк не всегда доставался. А если что и перепадало, раненым отдавали.